И вот пришло время нашей заключительной статьи из цикла о Павле. Мы сознательно не писали о теологии Павла, об этом в сети есть немало материала. Мы брали наиболее значимые, но не такие популярные темы. Последней, но, наверное, важнейшей темой павлианства, является тема свободы, больше всего раскрытая в Первом послании к Коринфянам.
Первое и Второе послания к Коринфянам по уровню трагизма стоят вместе с последними посланиями, о которых мы уже писали. Нам известно, что Павел написал в Коринф много писем. Некоторые из них до нас не дошли, а из некоторых взяты выжимки и присоединены к другим, которые до нас дошли в виде Первого и Второго посланий. Зачем же такая активная переписка? Дело в больших и постоянно возникающих проблемах коринфской общины. Там возникают расколы, распри, ереси. Самого Павла коринфяне нередко ни во что не ставят. И это происходит постоянно. При чем проблемность коринфской церкви осталась надолго. Уже после смерти Павла Климент пишет им вразумляющие послания.
Самого Павла такое состояние очень ранило, и он постоянно выяснял с коринфянами отношения. Зачем они с ними так возился? Почему просто не послал и не сконцентрировался на других вопросах? Павел сам лично основал Коринфскую церковь, сам лично многих привел к вере, многие из них ему очень близки. И он чувствовал свою за них ответственность.
Но именно в письмах к коринфянам, помимо постоянных ссор и выяснений отношений, он описывает то, что можно назвать высшим пилотажем христианской жизни. Он там пишет о свободе и ее реализации.
Как мы уже писали, что согласно Павлу, человек уверовав, получает в сердце духа Божия. Этот дух открывает человеку божественный замысел, определяет цели и задачи жизни, охраняет от греха, дает новые возможности в виде даров Духа. Но это все довольно тонкие рамки.
Человек, подобно Богу, свободен в творчестве. И принятие Духа только усиливает эти возможности. За тонкими рамками открывается безконечный горизонт возможностей и свобода действий.
Павел постоянно подчеркивает свободу христианина. Даже в пререканиях с коринфянами, Павел старается уважать их свободу: «Бога призываю во свидетели на душу мою, что, щадя вас, я доселе не приходил в Коринф, не потому, будто мы берем власть над верою вашею; но мы споспешествуем радости вашей: ибо верою вы тверды» (2Кор 1:23-24). То есть Павел не хочет лично идти к ним и давить авторитетом, а дождаться их свободного уразумения.
Исходя из примата свободы, Павел рассказывает о внутреннем устройстве Церкви. Вслед за Христом он подтверждает неиерархичный, горизонтальный, сетевой характер Церкви. А место служения каждого ее члена определяется дарами Духа.
Но как все же решать спорные, неоднозначные вопросы? Да и люди разные, и нужны авторитеты. Вместо иерархии административной, Павел выстраивает иерархию харизматическую. Эта иерархия определяет авторитет члена Церкви в соответствии с тем, каким даром благодати наделил его Бог.
Самый базовый дар Св. Духа, доступный всем - это вера во Христа: «Знаете, что когда вы были язычниками, то ходили к безгласным идолам, так, как бы вели вас. Потому сказываю вам, что никто, говорящий Духом Божиим, не произнесет анафемы на Иисуса, и никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1Кор 12:2-3). Павел говорит, что всякое религиозное чувство – это результат ведения («как бы вели вас») злым или Святым духом.
Дальше Павел даёт список даров Духа: «И иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями; далее, иным дал силы чудодейственные, также дары исцелений, вспоможения, управления, разные языки» (1Кор 12:28). Как видим дар управления, стоит в самом низу, а наиавторитетнейший дар - апостольский. Но так случилось, что в христианстве управленцы, противореча Павлу, заняли высшие позиции.
Павел постоянно подчеркивает, что хоть дары разные, но их источник – Св. Дух один для всех. И все христиане суть члены одного тела. Бог обычно сам выбирает кому какой дар дать сообразно его способностям: "Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно" (1Кор 12:11).
Но христиане могут и должны ревновать, пытаться получить более высокие дары: "Все ли Апостолы? Все ли пророки? Все ли учители? Все ли чудотворцы? Все ли имеют дары исцелений? Все ли говорят языками? Все ли истолкователи? Ревнуйте о дарах больших, и я покажу вам путь еще превосходнейший" (1Кор 12:29-31). Оказывается, есть еще особый, гипер-дар, выше всех даров, но который может получить каждый. Что же это за дар и одновременно путь?
Тут пред христианином встает важный вопрос. Как в условиях избавления от ярма тоталитарного Закона и власти плоти, как получив особые, раньше мало кому доступные дары Духа, использовать эту огромную свободу с максимальной пользой. Как свободу, не ограничивая ее и не превращая человека в робота, использовать максимально эффективно? Ведь: "Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною" (1Кор 6:12).
Павел сразу ставит верхнюю планку – в Новом мире человек будет обладать полным познанием в том числе и как реализовать свою свободу творчества. Но пока человек находится в этом грешном мире, он видит все лишь частично и смутно. Поэтому пока такая ситуация, то пользуемся верой, надеждой и главное любовью: «Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится. Когда я был младенцем, то по- младенчески говорил, по- младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» (1Кор 13:9-13).
Любовь — это тот наивысший дар и путь, который позволяет наилучшим образом реализовать свободу. Как же путь любви в свободе может проявиться на практике? "Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает. Никто не ищи своего, но каждый пользы другого" (1Кор 10:23-24).
И Павел приводит пример: "О идоложертвенных яствах мы знаем, потому что мы все имеем знание; но знание надмевает, а любовь назидает. Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать. Но кто любит Бога, тому дано знание от Него. Итак об употреблении в пищу идоложертвенного мы знаем, что идол в мире ничто, и что нет иного Бога, кроме Единого. Ибо хотя и есть так называемые боги, или на небе, или на земле, — так-как есть много богов и господ много, — но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им. Но не у всех такое знание: некоторые и доныне с совестью, признающею идолов, едят идоложертвенное как жертвы идольские, и совесть их, будучи немощна, оскверняется. Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем. Берегитесь однако же, чтобы эта свобода ваша не послужила соблазном для немощных. Ибо если кто-нибудь увидит, что ты, имея знание, сидишь за столом в капище, то совесть его, как немощного, не расположит ли и его есть идоложертвенное? И от знания твоего погибнет немощный брат, за которого умер Христос. А согрешая таким образом против братьев и уязвляя немощную совесть их, вы согрешаете против Христа. И потому, если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего" (1Кор 8:1-13). Тут все ясно и без объяснений.
Или ещё: "Так и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования. Но я не пользовался ничем таковым" (1Кор 9:14-15). Павел согласно заповеди Бога, имеет право получать от тех, кому он проповедует, пропитание. Но Павел этой свободой не пользуется и зарабатывает на пропитание своими руками, чтобы не соблазнять слабых, и они не имели повода для роптания и обвинения Павла, что он проповедует ради денег.
То есть свобода веденая любовью - это постоянная оглядка на ближнего, чтобы твоя свобода для тебя может и правомерная, не стала вредом для другого. И тут Павел даёт свое знаменитое определение, настоящий гимн любви. Павел еще раз перечисляет особые дары от Бога – благодать, которые получают христиане и которые ещё больше расширяют возможности для свободы человека. Но самый главный и необходимый дар – это любовь: "Ревнуйте о дарах больших, и я покажу вам путь еще превосходнейший. Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится" (1Кор 12:31; 13:1-8).
И тут же Павел приводит яркий пример: "Достигайте любви; ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать. Ибо кто говорит на незнакомом языке, тот говорит не людям, а Богу; потому что никто не понимает его, он тайны говорит духом; а кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение. Кто говорит на незнакомом языке, тот назидает себя; а кто пророчествует, тот назидает церковь. Желаю, чтобы вы все говорили языками; но лучше, чтобы вы пророчествовали; ибо пророчествующий превосходнее того, кто говорит языками, разве он притом будет и изъяснять, чтобы церковь получила назидание" (1Кор 14:1-5). Среди различных даров духа для христиан был дар говорения на каком-то особом ангельском языке. Но Павел этот дар ставит на самый низ иерархии даров и не приветствует его использования. Толку что ты что-то там говоришь на ангельском языке, если тебя твои ближние не понимают. Любовь состоит в том, чтобы была польза не только тебе, но и другим. Поэтому если говоришь на языке ангельском, то переводи, толкуй на понятном языке и для других. Или же ревнуй о даре пророчества, говоря сразу на понятном для всех языке (пророки сразу говорили на понятном языке).
В этом вся суть любви и весь высший пилотаж эффективного использования свободы и новых возможностей христианами.
Итак, мы закончили рассматривать трагическую и одновременно триумфальную судьбу, а также самые интересные черты евангельского мировоззрения Павла. Это не значит, что мы с Павлом прощаемся. По многим частным вопросам мы к нему еще будем не раз возвращаться.
Целью нашего экскурса было освежить и посмотреть без предрассудков на самое яркое у Павла и его учения. Надеюсь мы с этим, с Божьей помощью, справились.
